Статский советник Евграф Тулин [сборник] - Георгий и Ольга Арси

Многие могут интересоваться этим изобретением. Возможно, и продать его можно за хорошие деньги. Всяким сумасшедшим может быть интересен, как способ реализации больного воображения. Я уже об этом сказал ранее. Будущее покажет, не ко времени пока это пулемет. Ну что, ответил я на ваши вопросы?

– Вполне Сергей Иванович, спасибо вам, что нашли время нас просветить, – ответил Евграф.

– А вы как думаете, этот пожар случаен или нет?

– Думаю, что всякое бывает! Но для того чтобы понять случайность это или умысел, разобраться нужно, – уклончиво ответил сыщик

– Если чем могу быть полезен, то всегда к вашим услугам. Пряники хороши. А вы, Пётр Владимирович, давно ко мне не заходили. Не желаете в цеху с фартуком походить, как настоящий оружейник?

– Увольте, Сергей Иванович. Какой я оружейник. Я ничего не умею по оружейному делу.

– Ну, смотрите. Если оба надумаете, приходите, буду рад. Как очаровательная Ольга Владимировна? Преподаёт?

– Преподаёт в женской гимназии. Вы же знаете, она настроена прогрессивно, не желает жить по-старому, за вышиванием.

– Вот и молодец! Не сидит как клуша, запертой. Сама развивается и людям помогает! Молодец, что прогрессивная. До хорошей встречи. Надумаете – жду. Времени нет, в цеху дожидаются! – с этими словами Мосин встал и вышел, попрощавшись с обоими.

Следом прибыл доктор. Убытие Сергея Ивановича, который сославшись на большое количество работы, было очень кстати. Как только он вышел, приняли доктора, отодвинув недопитые чашки с чаем и остатками пряников.

Доктор представлял собой неторопливого, вальяжного пожилого человека, среднего роста, с благородной сединой. Наверное, он весьма редко испытывал человеческое волнение. Его работа приучила его к человеческим страданиям. Волнение с годами ушло, осталось только сострадание к больным людям. После приглашения он неторопливо присел за стол, достал свои записи. Затем, надев очки, сосредоточился. Осмотрел обоих чиновников из-под очков, откашлялся и наконец-то начал излагать свои мысли: «Наш больной мается заболеванием кишечного тракта. Плохой стул, головная боль, периодическая рвота, сухость слизистой оболочки полости рта. Мучает постоянная жажда, жалуется на боли в области сердца. Имеет очень урезанный пульс и желтушность кожных покровов. По его словам, бродячая собака укусила его за палец, палец покрылся язвой. По его словам, это и явилось причиной заболевания, но мне пока симптомы этой неизвестной болезни ни о чем не говорят. Состояние длится третий день, сегодня во второй половине дня стало лучше. На пальце действительно имеется язва, которая возможно привела к подобным последствиям. Я прописал ему необходимые лекарства, рассказал, как необходимо их применять. Наверное, у него не все в порядке с головой, так как он не ответил мне ни единым словом, ни жестом, только глазами водил. А если лекарства не помогут, тогда только Богу определять дальнейшую судьбу больного».

– Скажите доктор, с кем проживает больной и когда ожидать выздоровление? – спросил сыщик.

– Живет в доме, на улице Безымянной, что примыкает к Дульной. Когда я там был, то не заметил домашних. Думаю, что мои рекомендации помогут больному. Возможно он сможет выйти на службу через день другой, если не прекратит самолечение чесноком. Вы знаете, весь дом пропах чесноком. Что касаемо вашей просьбы, Петр Владимирович, по поводу осмотра двух рабочих и пожарного, которые почувствовали недомогание после тушения пожара. Завтра направлю к ним одного своего знакомого аптекаря, проживающего в конце Миллионной улицы, недалеко от них, Кузьму Елисееча. Он же посмотрит и Ивана Фремова. Денег дал, расписку взял, отдам в канцелярию. Мне ездить в ту слободу не с руки, только в одну сторону больше часа. Верст семь в два конца. Все ваши просьбы выполняются, милостивый государь, вы уж доложите о нашем хорошем взаимопонимании его высокопревосходительству генералу Бестужеву! Буду вам премного благодарен! – с сердитостью посмотрев на Петра Владимировича, заявил доктор.

– Обещаю доктор, обязательно доложу генералу, – ответил, улыбнувшись Пётр.

– Если я правильно понимаю, лечение за счет казны завода? – Петр Владимирович, утвердительно кивнул.

– Отлично. Вот и все. Я, пожалуй, откланяюсь.

Доктор еще раз посмотрел на Евграфа и Петра, посмотрел на стол, нечего ли не забыл? Медленно встал и вышел не попрощавшись.

– Странный он какой-то, – заметил Евграф.

– Уела попа грамота. Завод большой, врач один. Он только из-за моего распоряжения поехал. Поэтому и сердит. Цену себе набивает, когда просит, чтобы перед начальником завода его работу отметили.

– Надо ехать к этому помощнику делопроизводителя домой! Опросить, а то еще умрет ненароком, тогда вообще все концы этой тёмной истории пропадут. Другого выхода нет, поеду на Безымянную-Дульную. А может, он и есть главный виновник пожара? – принял решение сыщик.

Раздался стук, дождавшись разрешения, вошел Кудинов. Сыщику показалось, что он некоторое время стоял возле дверей.

– Ваше благородие, все осмотрел, следов лодок или подозрительных предметов не обнаружено. Да и откуда им взяться? Мы постоянно осматриваем территорию. Может скажете, что искать? Тогда и искать проще будет?

– Спасибо Павел Фёдорович! Если ещё будут поручения я вас найду. На сегодня достаточно. Отдыхайте или вернитесь к службе по чину. Нам в поездке в оружейную слободу, на Безымянную улицу, Павел Фёдорович не пригодится? – уточнил Евграф у Брежнёва.

– Нет, я сам вас сопровожу, не могу отменить приказ его высокоблагородия генерала Бестужева везде быть с вами! Сейчас август, проехаться в экипаже самое милое дело. Тулу покажу. Красивых дам, на прогулках, посмотрим. На Миллионной их пруд пруди. Да и просьба у меня есть к вам. Помочь выбрать пистолет. Приобрести желаю новый, еще один, – с улыбкой ответил Петр.

– Новый, второй? А какой у вас уже имеется?

– У меня старенький револьвер Гольтякова, пятизарядный. Нашего, тульского, производства. Давно хотел приобрести более новой конструкции, да всё времени не было. Я вижу вы человек бывалый, вот и поможете мне выбрать. На Миллионной, по пути нашей поездки, как раз есть хороший оружейный магазин, – ответил Пётр.

– Помогу, с удовольствием. Гольтяков, оружейник знатный, к сожалению, я не знаю его истории. Принёс ему этот револьвер коммерческую выгоду или нет? – заинтересованно спросил Евграф.

– Конечно, причем достойную. Николай Иванович талантливый человек! Из образования всего церковно приходская школа и обучение ремеслу на оружейном заводе. В общем, почти никакого. Но самородок! Вначале открыл собственную мастерскую по производству охотничьих ружей и самоваров, затем сконструировал револьвер. Потом получил привилегию на изготовление и продажу своих револьверов офицерам армии и гражданскому обществу. Получил звание оружейного мастера «Их Императорских Высочеств Великих Князей Николая и Михаила Николаевича» с правом ставить на своих изделиях императорский герб. Затем даже стал даже поставщиком двора греческого короля Георга. Два дома имеет в Туле, оружейная фабрика на Госпитальной улице, самоварная на Георгиевской. Правда, поставки в армию револьверов сейчас прекратились. Наше военное ведомство решило иностранное закупать, но револьвер в обществе пользуется уважением. Недорого и надежно.

Вызвали экипаж. Вышли с правления и направились в Оружейную слободу. Миновали двусторонний мост, соединявший центр города с Заречьем.

– Три года назад отстроен обществом Металлических заводов в Петербурге. По заказу губернатора изготовлен и доставлен вместо Ямского моста через Упу. Как видите, двусторонний, с дорожками для пешеходов. Народ называет мост – чугунным. Великих денег стоит! Специально до сих пор жители посмотреть на него ходят. Наша гордость, не хуже, чем в столице! – пояснил Петр, видя интерес собеседника к этому сооружению.

Въехали на Миллионную. Улица впечатляла богатством домов, ухоженностью фасадов. Всё, как в лучших кварталах Санкт-Петербурга и Москвы. По улице стояли красивые двухэтажные и трехэтажные дома, поражавшие воображение кованными фонарями, навесами, лестницами и перилами.

– Здесь у нас уважаемые граждане Заречья проживают! Большинство – богачи-миллионщики! Купцы, промышленники, разбогатевшие удачливые мастеровые. Как у нас говорят: «Им сам черт ребенка в люльке качает»! Дома здесь каменные, улицы облагорожены тротуарами, бойко идет коммерция. Опять же, от жен и общества здесь спрятаться